В то время, как Австралия ограничивает долю альтернативных источников энергии на своём рынке, самая мощная экономика Евросоюза поступает противоположным образом.
В последнее время Германия увеличила мощности своих солнечных, ветро- и гидроэлектростанций вдвое, создав таким образом экономический центр силы. В это же время власти Австралии действуют более осторожно.
В соответствии с соглашением, заключённым парламентской коалицией и партией лейбористов и прошедшим через сенат, доля электроэнергии, произведённой при помощи ВИЭ к 2020 году достигнет 33000 гигаватт вместо запланированных ранее 41000 гигаватт. Всё это происходит на фоне увеличения доли ВИЭ в Германии.
В прошлом году доля альтернативных источников энергии, таких как ветровые, солнечные электростанции и малые ГЭС, составила 27,8% от общего объёма энергогенерации. Но в планах правительства стоит увеличить это соотношение до 40% - 45% к 2020 году и до 80% к 2050 году.
Значит ли это, что Австралия решила упустить своё первенство первопроходца в этой отрасли или это правительство Германии сделало рискованную ставку на новые технологии, призванные повысить конкурентоспособность своей промышленности и увеличить объёмы экспорта?
Австралийские опасения в большей степени основаны на том факте, что национальный энергорынок долгое время снабжался дешёвым углём, а стоимость снижения уровня выбросов углекислого газа в атмосферу в ресурсозависимой экономике весьма высока.
Немецкая же политика основана на стремлении к поэтапному сокращению работающих блоков атомных электростанций в течение следующего десятилетия. К тому же, угольные резервы страны состоят в основном из бурого угля и зависят от импорта битуминозных углей.
Директор Греттенского института энергетики Тони Вуд считает, что кардинальные различия в политиках поведения Австралии и Германии не обозначают правоту одной и неверность другой, в равной мере удовлетворяя международным соглашениям по снижению уровня выбросов углекислого газа в атмосферу.
Вопрос состоит в том, какой из путей решения проблемы окажется более эффективным. Если Австралия добьется своих целей, снижая долю ВИЭ, то это будет хорошим решением.
В то же время г-н Вуд отмечает, что Германия может выиграть за счёт ускорения развития технологий, способных обеспечить одновременно как повышение уровня выработки электроэнергии, так и снижение выбросов в атмосферу. Австралия же выступает больше как покупатель технологий. "Когда солнечная энергетика станет дешёвой, мы ей займёмся", заявляет австралийское правительство. Но Джон Коннор, глава Института по изучению климата, обращает внимание на тот факт, что Австралия является единственной страной, уменьшающей долю ВИЭ.
Аргументы каждой из сторон будут подробнейшим образом рассмотрены на конференции по климатическим изменениям, которая состоится в декабре текущего года в Париже, но уже сейчас можно сказать, что снижение планки требований может стать фатальным как для австралийской экономики, так и для её климата.
В связи с этим австралийское правительство уже сейчас ощущает сильное дипломатическое давление со стороны правительств стран Евросоюза. Например, правительство Франции уже заявило, что Тони Эббот создаёт проблемы в переговорах по этому вопросу, а официальные лица Германии отзываются о нём, как о "паршивой овце". Эта критика может быть как смягчена, так и усилена в зависимости от того, какое заявление сделает правительство Австралии в следующем месяце.
Одновременно с этим в обеих странах ведутся бурные дебаты по поводу будущего использования угля, который до сих пор является ключевым источником энергии в генерации электричества.
В частности, доля использования угля на энергорынке Германии составляет 40%, а на энергорынке Австралии – 70%. При этом количество немецких угольных электростанций значительно возросло на протяжении последних семи лет. Последняя из них, мощностью в 800 мегаватт, была открыта в марте этого года недалеко от г.Гамбург. Результатом этого стало увеличение уровня выбросов углекислого газа на 7 процентов в период с 2008 по 2013 гг. Отметим, что амбициозные планы немецкого правительства сократить выбросы на 22 миллиона тонн столкнулись с критикой профсоюзов, обеспокоенных возможным сокращением рабочих мест.
Также проблемой является субсидирование энергетики Германии. На поддержку зелёного тарифа здесь уходит более 20 миллиардов евро в год, а нестабильность альтернативных источников энергии требует дополнительных затрат на модернизацию сетей. В ответ на это сторонники ВИЭ обращают внимание на снижение стоимости электроэнергии. Например, один киловатт, произведённый на ветроэлектростаниях снизился в цене на 3 евроцента, а солнечные электростанции снизили цены с 56 евроцентов за киловатт/час до 11 евроцентов.
Как мы видим, Германия и Австралия исходили из одних предпосылок, что привело к различным методам решения. Обе страны пытались добиться снижения затрат на электроэнергию и улучшения экологии. К сожалению, при этом не были учтены такие факторы, как повышение стоимость электроэнергии в общем, а также снижение уровня энергопотребления, к чему привели массовое закрытие алюминиевых комбинатов в Австралии и распространение индивидуальных фотоэлектрических систем. Таким образом, ВИЭ дали толчок к увеличению генерации на рынке с избыточным предложением, и если Германия может экспортировать излишки, то Австралия такой возможности лишена.
